Мет Уаймен - За стеклом [Коламбия-роуд]
— Увы, это мне. Букет вручил парень, который, похоже, знаком с вами обоими.
Слим оглянулся на Павлова. Мой брат захлопнул ноутбук.
— Громадный такой мужик с рынка, — пояснила я. — Совсем как Отчаянный Дэн [4] под кайфом.
— Исчерпывающее определение, — хмыкнул Слим.
— Добряк Уильям, — догадался мой брат.
— Hani поставщик цветов и наркоты.
— Так он наркодилер? — Память услужливо прокрутила заново наш разговор, восполняя пробелы.
— Добряк может раздобыть все, — сказал Павлов, — болотные фиалки, подснежники, даже летом, марокканский снежок — круглый год, пожалуйста, жимолость, сенсимилью, — все, что душе угодно.
— За исключением крэка, — вставил Слим. — Вилли не так давно зарекся с ним связываться. Такой товар привлекает другой тип покупателей, а в глубине души Добряк всегда склонялся к тонизирующим средствам.
Отчего же этот Вилли не объяснил толком, чем торгует на самом деле?
— Как мне было догадаться, что он дилер, — негодовала я, — если он все ходил вокруг да около, вместо того чтобы выложить все начистоту?
— С каких это пор наркодилеры выкладывают все начистоту? — Слим схоронил остатки мини-косяка в пепельнице. — Если дилер вдруг называет вещи своими именами, это значит, что его наркотики никуда не годятся. Хочешь понимать его, выучи кодовый язык.
Павлов потыкал в букет кончиком авторучки.
— Вижу, он дал тебе розы.
— Сколько же ты заплатила? — спросил Слим.
— Нисколько. Это подарок.
— Красота, — обрадовался он. — Мы только что прикончили последние остатки нашего запаса.
— Добряк явно запал на тебя, — заметил мой брат и тут же предостерег: — Не вздумай завязать с ним слишком крепкой дружбы.
Все это время я переводила взгляд с цветов на Слима, со Слима — на Павлова, а с брата — обратно на букет. Обычные свежесрезанные розы, при чем же тут травка?
— У меня на работе выдался сегодня непростой денек, — взмолилась я. — Мне хочется отдохнуть в горячей ванне. Пожалуйста, не надо больше никаких загадок.
Слим принял букет из моих рук, ощупал обертку и, обретя искомое где-то посередине, победно улыбнулся:
— В мире, в котором вращается Добряк, розы бывают двух видов: обычные, — Слим замолчал, переворачивая букет черенками вверх; на стол выпал лакрично-черный комок размером с игральную кость, — и необычные.
Я подняла гашиш, сжав его между большим и указательным пальцами.
— Улыбка фортуны, не иначе, — объявил Слим. — Быть может, с этого дня наши дела пойдут в гору.
— Это еще не все, — сказала я и удивила его, потянувшись к сумке. — Сдается мне, ты будешь просто в восторге.
10
Я приобрела диск для игровой консоли Слима. На базарчике на Брик-лейн можно раздобыть все что угодно. Надо лишь задать вопрос, и необходимый товар тут же отыщется.
— «Денежный залп!» — На моей щеке отпечатался влажный поцелуй. — Поверить не могу, что ты нашла ее!
— Очень рада, что ты доволен, — сказала я. Хотя вообще-то игру порекомендовал мне продавец. Там их было видимо-невидимо, но мне не хотелось покупать Слиму уже знакомую. Впрочем, стоило мне лишь упомянуть, что мой бойфренд — геймер, знакомый с последними новинками, и этот диск был извлечен из-под прилавка специально для меня.
— Циско, вот это да! — Слим не сводил глаз с пластиковой коробочки. — Я даже не подозревал, что ее выпускали у нас в Англии!
Мой брат отвернулся от раковины, поставив розы в графин с водой.
— Если на обложке не красуются средства массового уничтожения, — сказал он Слиму, — то могу поспорить: ты ее просто не замечал.
Слим перевернул коробочку и показал обложку: угловатая компьютерная блондинка с волосами, собранными сзади в лохматый пучок. Высокие армейские ботинки, черные шорты «Ликра», стильный рюкзачок и патронташ через всю грудь. На картинке она полулежала на гигантском глобусе, словно это был ее лучший дружок или вроде того. Сомневаюсь, чтобы Слим пропустил такое. Даже Павлов одобрительно закивал.
— Как звать очаровашку?
— Мисти Вентура, — ответил Слим. — Игры с женщинами в главной роли — обычное явление с тех пор, как крутые мужики вышли из моды. В наши дни, кроме накачанных мускулов, люди хотят получить еще мозги и чуточку шарма. Но в Мисти самое главное — то, что сначала ее можно подогнать под свой вкус, изменить ее внешность, подобрать определенные умения, навыки по части рукопашного боя или скалолазания. Весь кайф в том, что каждая Мисти уникальна. Выйдя с нею в Сеть, игрок не повстречает там точь-в-точь такую же соперницу.
— Да? А раздеть ее ты можешь?
Слим недоуменно глянул на Павлова, словно тот впал вдруг в детство.
— Это наисовременнейшая игра в стиле «эдвенчер» со множеством участников, — укоризненно объяснил он, — а не эротический ролик. Она бросает вызов ловкости и выносливости игрока.
— Как и любая порнушка.
— Веди себя пристойно.
— Нет, я серьезно, — упорствовал Павлов. — Просмотр порно тоже требует определенной координации в передаче импульсов от глаз к рукам.
— Да, но там ты не можешь контролировать действие! — Слим извлек компакт-диск с игрой из футляра и перевернул его так, чтобы свет заскользил по радужно-зеркальной поверхности. — Благодаря этому диску в твоих руках окажется судьба Мисти.
— Но я где-то слышал: с нее можно стащить шорты, — настаивал мой брат, щурясь на обложку диска. — В некоторых из этих игр можно делать самые невероятные вещи.
— Только если тебе известны нечестные коды, — сказал Слим, явно теряя терпение.
— А это что такое? — переспросила я. — Звучит не очень-то спортивно.
— В большинстве игр заложена возможность смошенничать, — объяснил он. — Игрок пропускает сложный уровень или обеспечивает себя несколькими лишними «жизнями». Иногда еще что-нибудь. — Слим подождал, пока Павлов выпустит из рук футляр. — Но если не знаешь, какую комбинацию кнопок нажать, ты бессилен.
— Похоже на секс, — заметила я.
— Ладно вам, — пошел на попятную мой брат. — Я всего лишь прошу: если вдруг выяснишь, как оставить Мисти в чем мать родила, позови меня.
— Павлов, ты можешь заткнуться? — спросила я. — Кстати, тебе я тоже кое-что купила. — Запустив руку в пластиковый пакет, я извлекла оттуда Морских Дев.
— Что это такое? — спросил он, и я молча протянула ему коробку. Мне показалось, что Павлов сейчас понюхает ее. Вместо этого мой брат поднес коробку к уху и слегка потряс. Внутри что-то шевельнулось. На упаковке был изображен подводный будуар, населенный множеством непринужденно раскинувшихся там юных нимф — морских созданий с рыбьими хвостами вместо ног, большими глазами и широкими улыбками. Некоторые даже махали ладошками.
— Океанские креветки, — пояснила я. — Правильное название Artemia Salina, только «Морские Девы» лучше звучит. Кажется, надо просто добавить в икринки воды, немного пищевого концентрата, и — хлоп! — ты становишься счастливым обладателем целого семейства.
— А раздеть догола их можно? — одними губами спросил Слим.
С выражением недоверия на лице Павлов открыл упаковку и вытащил на свет пластиковый аквариум размером с коробочку для диска. Он состоял из двух похожих на коробочки с фотопленкой пластиковых трубок, к которым прилагалась сложенная в несколько раз инструкция. Явно не находя нужных слов, мой брат приподнял крышку аквариума, но я уже поняла, что сумела задеть нужные струнки его души.
— Ты и вправду купила это для меня? — спросил он.
— Надеялась, они отвлекут тебя от мрачных дум. Ты можешь держать их на столе, рядом с компьютером. Вдруг именно этого тебе и не хватает, чтобы преодолеть творческий кризис и вернуть уверенность.
Павлов продолжал крутить аквариум в руках, не слыша, кажется, ни единого моего слова.
— А на что они похожи?
— На креветок, — сказала я. — Наверное.
— А до каких размеров они вырастают?
— Если правильно за ними ухаживать, то, кажется, до полудюйма.
— Ухаживать? — Павлов вроде бы испытал легкое потрясение. — Как за домашними животными?
— Из тебя выйдет замечательная мамочка, — успокоил его Слим. — А теперь что надо сказать сестре?
Павлов поблагодарил меня за подарок, но как-то неохотно. Слим отвлекся от изготовления первой полноценной самокрутки за вечер.
— Да что с тобой творится? Циско ведь действительно старалась.
Помолчав, Павлов встал со словами:
— Сегодня уже четверг. А в понедельник Картье явится за деньгами. Подарки чудесные. Правда. Мы со Слимом ничего не дарили друг другу, и ты здорово придумала. Знаешь, Циско, мне даже начинает нравиться идея пожить тут втроем, но ведь подарки не выплатят за нас аренду.
Я посмотрела на Слима. Как и у меня, у него не нашлось ответа, и в этой тишине я подумала, что все мы повязаны одним и тем же чувством изоляции. Мне почудилось вдруг, что стены дома сделались прозрачными, и это напомнило мне о наступлении ночи. Я вообразила себе остальных жителей нашей улицы, спеленатых собственными проблемами. В этом городе, таком большом, что временами он становился похож на дремучий лес, человеку оставалось лишь одно: искать себе местечко под солнцем.
